 |
| Командир С-13 капитан 3 ранга А.И. Маринеско. |
Последние годы своей трудовой жизни А.И. Маринеско провел на предприятии Ленинградского научно-производственного объединения “Позитрон”. Зарплаты там были, прямо скажем, небольшие, и нормой отношений считалось “стрельнуть” перед “красным днем” трешку-другую рублей. Грешен был и Александр Иванович. Случалось, и отдавал не вовремя. Но его любили на заводе, и не отказывали: знали - обязательно вернет. Правда, и возвращал он свой долг не так, как другие. Непременно с “прицепом”, то бишь, с презентом. Бывало, духи, сувениры женщинам, а мужчинам – что-нибудь посущественнее.
А вот знакомой моей, вместе с возвращаемым червонцем подарил четыре пуговицы.
- Возьмите на память. Это с войны. Знаменитое было дело…
Правда, подаренные пуговицы были военного образца, с морской символикой – якорями. Для женщины, понятно, вещь совершенно неупотребимая.
Так и лежали они в коробочке долгие годы. Не стало уже Маринеско, увенчались успехом ходатайства военных моряков о посмертном присвоении Александру Ивановичу звания Героя Советского Союза.
Зная мой интерес к коллекционированию, знакомая отдала пуговицы с предложением выяснить, почему Маринеско так дорожил, много лет берег эти пуговицы после войны?
Даже на первый взгляд пуговицы на самом деле казались необычными. Странно легкие, позолоченные сверху, с непривычными начертаниями якоря. На оборотной стороне трех из них виднелась надпись: “kriegsmarine, 1940” (Военно-морской флот), а на четвертой значился 1942 год.
Что это, трофей?
Пришлось обратиться к знатоку истории флота и известному в нашей стране собирателю военно-морской атрибутики капитану третьего ранга Сергею Анатольевичу Лазареву.
 |
| Интересная деталь пуговицы кителя с формы немецкого подводника |
Он сразу определил, что пуговицы – стеклянные с золочением, что было характерно для морского ведомства вермахта периода второй мировой войны. Секрета производства второй пуговицы нет: очевидно, она пришивалась к мундиру позднее, взамен утерянной или поврежденной. Что касается Маринеско, в чье владение они попали, то и здесь по мнению Лазарева, тайны почти нет. Это мог быть, конечно, самый обыкновенный трофей или подарок времен войны. Но Маринеско был не из тех людей, кто стал бы принимать подобные подарки. Он считался морским волком, “охотником”, и вряд ли стал бы принимать шкуру чужого медведя или покупать ее. Маринеско добыл ее, скорее всего, в бою, причем в бою особенно памятном. Вот такой трофей он и мог сохранять.
Больше того слава Маринеско безмерно возросла после потопления им транспорта “Густлов”. Его знаменитая атака, по дерзости превосходящая все ранее известные, масштаб катастрофы для военно-морских сил Германии, в результате которой Маринеско стал личным врагом Гитлера, сделала его моряком №1, независимо от официального признания.
И в литературе, и в исторических документах подчеркивается импульсивность, дерзость поступков Маринеско, “излишняя самостоятельность”, пренебрежения условностями воинской дисциплины. Отмечается также, что он слыл большим щеголем, что имеет отношение к пуговицам. Известно, что Маринеско неоднократно получал замечания, даже был наказан за неуставное ношение формы одежды. В повести о нем автор описывает такие случаи. Маринеско не любил и не хотел тратить время на чистку пуговиц на своем флотском мундире: он попросту пришил трофейные, стеклянные с позолотой. Они не требовали чистки, блестели как новые, а отличие их от уставных могли заметить немногие.
Вот и вся тайна.
Владимир Мартыненко. (г. Санкт-Петербург)
|
